Притчи 11-20
11. История Сюнкай
Необыкновенная Сюнкай, второе имя которой было Сузу, еще совсем юной была вынуждена против своей воли выйти замуж. Позже, после прекращения этого брака, она поступила в университет, где изучала философию.
Увидеть Сюнкай — значило в нее влюбиться. Более того, где бы она ни была, она влюблялась сама. В университете вокруг нее царила любовь; позже, когда философия перестала удовлетворять ее, и она стала посещать храм, где обучали дзэн, в нее влюблялись ученики.
Наконец, она стала настоящей ученицей дзэн в Киото. Братья-монахи из малого монастыря Кэннин хвалили ее за искренность. Один из них оказался близок ей по духу и стал помогать ей в постижении дзэн.
Настоятель Кэннин, Мокурай — Безмолвный Гром — был суров. Сам соблюдая устав, он того же ожидал и от своих монахов. В современной Японии за то усердие, которое монахи уделяют буддизму, они вознаграждают себя, обзаводясь женами. Обычно, когда Мокурай заставал в любом из своих монастырей женщин, он гнал их оттуда прочь половой щеткой. Но чем больше их выметал он, тем больше возвращалось обратно.
И вот в этом самом монастыре жена старшего монаха стала завидовать серьезности и красоте Сюнкай. Когда она слышала, как хвалят ученики Сюнкай за преданность дзэн, ее корчило, как от зуда чесотки. В конце концов, она распустила слух, будто Сюнкай и этот молодой монах — любовники. В результате того исключили из монастыря. Оставила монастырь и Сюнкай.
"Пусть я могла ошибаться в любви, — думала Сюнкай, — но если так несправедливо обошлись с моим другом, то и этой женщине в монастыре — не бывать!” Той же ночью, с помощью банки керосина, она подожгла монастырь. Простоявший пятьсот лет монастырь сгорел дотла. Наутро она оказалась в полиции.
Ею заинтересовался молодой адвокат, он стал пытаться смягчить ее приговор. "Не помогайте мне, - сказала ему Сюнкай. — Я могу решиться на что-нибудь другое, чтоб опять попасть за решетку”.
Наконец истек семилетний срок ее заключения, и Сюнкай освободилась из тюрьмы, где в нее влюбился шестидесятитрехлетний охранник. Но теперь все уже видели в ней преступницу, общаться с ней никто не хотел. Даже практикующие дзэн, которым полагается верить в просветление в этой жизни и в этом теле — и они избегали ее. Сюнкай поняла, что дзэн — одно, а люди, его изучающие — совсем другое. Ее родственники также не захотели иметь с ней ничего общего. Она растратила, что имела, заболела и ослабла.
Ей встретился священник секты Синcю, научивший ее имени Милосердного Будды, и в этом имени нашла Сюнкай утешение и умиротворение ума. Она умерла еще необычайно красивой, едва достигнув тридцати лет.
Пытаясь как-то заработать на жизнь, она частью записала, частью рассказала свою историю одной писательнице. Так дошла она до людей Японии. И вот люди, которые ее ненавидели, гнали и клеветали на нее, теперь читают о жизни Сюнкай и плачут от раскаяния.
12. Счастливый Китаец
Все, кто бывал в китайских кварталах городов Америки, видели там статуи бравого молодца с мешком на спине. Китайские торговцы зовут его Счастливым Китайцем или Смеющимся Буддой.
Этот человек по имени Хотэй жил во времена династии Тан [618-907]. Он не желал называться мастером дзэн, не желал собирать вокруг себя учеников. Вместо этого он с большим мешком бродил по улицам. В мешке были фрукты, орехи, сладости, которые он раздавал детям, собиравшимся возле него. Он устраивал на улицах детские сады.
Встречая почитателя дзэн, он обязательно протягивал руку и говорил: "Дай монетку”. Когда кто-нибудь просил его вернуться в монастырь и учить других, он снова говорил: "Дай монетку”.
Однажды, когда он разгуливал со своей веселой работой, проходивший мимо другой мастер дзэн спросил его: "В чем значение дзэн?” В качестве немого ответа Хотэй тут же хлопнул мешком об землю.
— А в чем же тогда реализация дзэн? — спросил другой. Счастливый Китаец немедленно вскинул мешок на плечи и продолжил путь.
13. "Будда”
В эру Мэйдзи жили в Токио два выдающихся учителя Дзен прямо противоположного характера. Один, Унсё, скрупулезно выполнял все предписания Будды. Он никогда не ел после одиннадцати часов утра и не пил ничего опьяняющего.
Другой учитель, Тандзан, профессор филологии императорского университета, буддийский устав не соблюдал вовсе. Когда хотел есть — ел, когда хотел днем спать — спал.
Как-то Унсё посетил Тандзана, когда тот пил вино, хотя буддисту ни единой капли вина не положено. Здравствуй, брат, — приветствовал его Тандзан, — выпьешь?
— Я совсем не пью! — торжественно заявил Унсё. — Кто не пьет, тот вовсе не человечен, — сказал Тандзан.
— Ты называешь меня нечеловечным за то, что я не поддаюсь соблазну и не пью! — воскликнул рассерженный Унсё. — Если я не человек, то кто же?
— Будда, — ответил Тандзан.
14. На грязной дороге
Как-то Тандзан и Экидо держали путь по грязной дороге. Лил сильный дождь. Зайдя за поворот, они повстречали милую девушку в шелковом кимоно с поясом, которая не могла перейти размокшую дорогу. "А ну-ка, девушка”, — не медля, сказал Тандзан и, взяв ее на руки, перенес через грязь.
Экидо не возобновлял беседы и молчал до вечера, пока они не достигли храма, где остановились на ночь. Там он уже не мог больше сдерживаться и сказал: "Мы, монахи, не должны приближаться к женщинам, особенно к таким молодым и красивым, ведь это опасно. Почему же ты так сделал?”
— Я оставил девушку там, — ответил Тандзан, — а ты, все еще несешь ее?
15. Сёун и его мать
Сёун был учителем дзэн секты Сото. Когда он был еще учеником, умер его отец, наказав ему заботиться о старой матери.
Всякий раз, идя в медитационный зал, Сёун брал мать с собой. Поскольку она сопровождала его и тогда, когда он бывал в монастырях, то он не мог жить вместе с монахами. Поэтому ему пришлось выстроить небольшой домик, где он жил и заботился о матери. Он переписывал сутры, буддийскую поэзию, и тем зарабатывал немного на пропитание.
Когда Сёун покупал для матери рыбу, народ потешался над ним, так как буддийским монахам рыбу есть нельзя. Сёун не обращал на это внимания, но матери было больно смотреть, как люди смеются над ее сыном. В конце концов, она сказала ему: "Я решила стать монахиней. Я тоже могу быть вегетарианкой”. Так она и сделала, и сын с матерью стали учиться вместе.
Сёун любил музыку и искусно играл на арфе, на ней играла и его мать. Обычно в ночи полнолуния они играли вместе. Как-то вечером проходившая мимо молодая женщина услышала эту музыку. Глубоко тронутая игрой, она пригласила Сёуна на следующий вечер к себе в гости, чтобы он для нее сыграл. Он согласился. Через несколько дней Сёун встретил ее на улице и поблагодарил за гостеприимство. Над ним стали смеяться, оказалось, что он был в гостях у уличной женщины.
Однажды Сёун уехал читать лекции в далеком храме. Вернувшись через несколько месяцев домой, он уже не застал матери в живых. Друзья не знали, где его искать, поэтому похороны уже начались. Сёун подошел к гробу и стукнул по нему посохом.
— Мама, твой сын вернулся, — сказал он.
— Я рада, что ты вернулся, сынок, — ответил он за мать.
— Я тоже рад, — отозвался Сёун, а затем объявил собравшимся. — Церемония окончена, можно хоронить тело.
Когда Сёун уже состарился, он знал, что конец его близок. Он попросил учеников собраться утром подле себя, сказав, что собирается умереть в полдень. Воскурив благовония перед портретами матери и своего старого учителя, он записал стихи:
Пятьдесят шесть лет как мог лучше, прожил я
Держа путь свой по этому миру.
Вот окончился дождь, разошлись облака,
В синем небе луна тихо полная светит...
|
Собравшиеся подле него ученики читали вслух сутру, и под эти священные слова Сёун отошел.
16. "Недалек от состояния Будды”
Однажды посетивший Гасана студент университета спросил его: "Вы читали когда-нибудь христианскую библию?” — "Нет, почитай мне из нее”, — ответил Гасан.
Студент раскрыл библию и начал читать из Матфея: "И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них... Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем...”
Гасан сказал: "Кто бы ни произнес эти слова, я считаю его просветленным”.
Студент продолжал читать: "Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят”.
Гасан заметил: "Превосходно. Сказавший это недалек от состояния Будды”.
17.Скупое обучение
Молодой токийский врач по имени Кусуда повстречал однокашника, изучавшего теперь дзэн. Он спросил его, что же это такое.
— Что это, я тебе сказать не могу, — ответил друг, — но одно знаю точно. Если ты поймешь дзэн, то не будешь бояться смерти.
— Прекрасно, — сказал Кусуда, — я попробую. Где мне найти учителя?
— Иди к мастеру Нан Ину, — посоветовал друг. И вот Кусуда отправился к Нан Ину. С собою он нес кинжал девяти с половиной дюймов, чтобы проверить, насколько сам учитель не боится смерти. Увидев Кусуду, Нан Ин воскликнул:
— Здравствуй, друг! Как поживаешь? Мы уже так давно не виделись с тобою!Удивлённый Кусуда ответил:
— Мы же прежде никогда не встречались.
— Правильно, — заметил Нан Ин, — я принял тебя за другого врача, что учился здесь.
Упустив из-за такого начала возможность проверить учителя, Кусуда неохотно спросил, не может ли он получить наставление в дзэн. Нан Ин сказал:
— Дзэн — это нетрудно. Если ты врач, то лечи больных с милосердием. Это и есть дзэн.
Кусуда приходил к Нан Ину трижды. Каждый раз тот говорил ему одно и то же:
— Врач не должен терять здесь время. Иди домой и заботься о своих больных.
Кусуде же все еще было непонятно, как такое учение может избавить от страха смерти. Поэтому, прийдя в четвертый раз, он пожаловался: "Друг сказал мне, что постигший дзэн лишается страха смерти. Каждый раз, когда я сюда прихожу, вы говорите, чтоб я заботился о больных. Настолько я и сам знаю. А если это и есть так называемый дзэн, то больше я сюда приходить не намерен”.
Нан Ин улыбнулся:
— Я был к тебе слишком строг. Позволь мне задать тебе коан. И он поручил Кусуде работу над задачей Дзёсю "My”, первой из задач для просветления ума из книги "Бездверная дверь”.
Кусуда размышлял над проблемой "My” ("He-cyщего”) два года. Наконец, он решил, что достиг достаточной неподвижности ума. Но учитель сказал:
"Нет, ты еще не там”.
Еще полтора года продолжал концентрацию Кусуда. Ум его стал безмятежным. Проблемы исчезли. Не-сущее стало истиной. Он хорошо лечил своих больных и, сам того не ведая, освободился от забот о жизни и смерти. Когда же он пришел к Нан Ину — старый учитель лишь улыбнулся.
18. Притча
В сутре рассказывается притча Будды:
Как-то идя по полю, человек встретился с тигром. Он побежал, тигр — за ним. Добежав до края пропасти, он ухватился за корни дикой виноградной лозы и повис над бездной. Тигр начал обнюхивать его сверху. Дрожа от страха, бедняга посмотрел вниз: там, далеко внизу, его поджидал другой тигр. Только лоза пока еще удерживала его.
Две мыши, черная и белая, начали потихоньку подгрызать корни лозы. Рядом с собой человек вдруг заметил спелую, сочную землянику. Держась одной рукой за лозу, другой он сорвал ягоду. Как она была вкусна!
19. "Первооснова”
Каждый приходящий в храм Обаку в Киото видит вырезанную на воротах надпись: "Первооснова”. Необычно большие иероглифы надписи всегда восхищают ценителей каллиграфии. Эти иероглифы двести лет назад нарисовал Косэн.
Мастер изобразил иероглифы на бумаге, а резчик их увеличил и вырезал на дереве. Косэн рисовал в присутствии ученика, который сделал несколько галлонов чернил для каллиграфии и был настолько смел, что никогда не упускал случая покритиковать работу мастера.
— Нехорошо, — сказал он Косэну после первого рисунка.
— А как вот это?
— Плохо. Еще хуже прежнего.
Косэн терпеливо исписывал лист за листом, пока не набралось восемьдесят четыре "Первоосновы”, все еще не одобренные учеником. Когда же юноша на несколько минут вышел, Косэн подумал: "Вот шанс укрыться от его зоркого взгляда” и поспешно, не рассеивая мысли, написал: "Первооснова”.
Вошедший ученик провозгласил: "Шедевр!”
20. Материнский совет
Дзуин, мастер секты Сингон, был известным ученым-санскритологом в эру Токугавы [1603-1867]. В молодости он часто читал лекции своим собратьям-монахам. Узнав об этом, его мать написала ему следующее письмо:
"Сын мой, я не думаю, что тебе удастся стать верным последователем Будды, если ты стремишься превратиться в ходячий справочник для других. Нет конца сведениям и комментариям, чести и славе. Желаю тебе покончить с лекциями. Затворись в маленьком храме далеко в горах. Посвяти свое время медитации и так достигни подлинной реализации”.
|
