Они указывают, что просвет­ленное сознание рождается, как уже говорилось, из соединения искусного метода и великого сострадания, соотносимых с мужс­ким началом, и мудрости, проницающей внутреннюю природу всех явлений мира, обозначенную женским началом. Вот почему образы сочетающихся божеств — не что иное, как метафора един­ства метода и мудрости, сострадания и пустоты, которое порож­дается в экстазе их соединения.

Однако в ваджраяне и в самом деле большое внимание уделяется сексуальности. Да и могло ли быть иначе, если это основа энергети­ки человеческого организма, который рассматривается как копия и слепок универсума! Кроме того, согласно текстам этой традиции, высшее духовное блаженство воспринимается как важная составля­ющая природы Будды (есть даже специальное понятие Тела Велико­го Блаженства — единой сущности всех трех тел Будды, о которых шла речь выше). Наиболее близким переживанием этого блажен­ства в сансаре считается оргазм. Поэтому нет ничего удивительного, что секс используется в йоге тантриков, но не для получения чув­ственного удовольствия с помощью мистического эротизма, а в пси­хопрактических целях, для работы с подсознанием, как наиболее действенное средство, способное остановить концептуальное мыш­ление.

Сексуальные ритуалы могут иметь и сугубо внутренний, созерца­тельный характер, но могут быть и вполне реальной практикой для йогинов, не принявших монашеских обетов. С этим обстоятельством связано особое отношение к женщине в тантризме. Можно говорить даже о настоящем культе женщин в этом направлении буддизма, где их рассматривают как проявления священного начала запредельной мудрости. Среди тантрийских гуру было немало женщин-наставниц, причем они нередко лидировали в йогических сообществах, а мно­гие из них оставили описания различных форм тантрийской прак­тики. Не последней причиной подобного отношения является связь тантризма с архаическими культами плодородия с их почитанием женского начала. Многие из этих древних культов и образов вошли в тантрийские учения, но, разумеется, были переосмыслены в его контексте.

Пример архаической религиозной практики, «пересаженной» на буддийскую почву, — тантрийский ритуал юд, популярный у будди­стов Монголии и, как считается, созданный в XII в. тибетской йогиней Мачиг Лабдон. Совершающий этот обряд йогин отправляется в горы и некоторое время пребывает там в полном уединении, призы­вая голодных духов и демонов и предлагая им собственное тело для насыщения. Предполагается, что этот ритуал способствует развитию бесконечного сострадания и помогает преодолеть привязанность к своему телу, своему «Я» и вообще к собственному индивидуальному существованию.