Что же такое медитация? Сам термин в европейских языках происходит от латинского корня, который обозначает главным об­разом «созерцание». Строго говоря, слово «медитация» часто ох­ватывает три несовпадающих понятия, которые на Востоке четко различают: внимательность, сосредоточенность и мудрость. Медитация не равнозначна ни внимательности, ни сосредоточенности, ни мудрости, отдельно взятым; она объемлет все три значения. Внимательность обычно связывают с начальными этапами меди­тации, сосредоточенность мысли характеризует внутренний покой, а мудрость — это интуиция, которая позволяет нам понимать и принимать реальность такой, какова она есть на самом деле.

Медитацию определяют по-разному и весьма противоречиво толкуют как внутри разных буддийских традиций, так и вне их. Смысл этого понятия то расширяется и служит синонимом всей практики самосовершенствования, то сужается и обозначает толь­ко методы культивирования созерцания. Одно из современных за­падных определений медитации принадлежит В. В. Налимову. Он писал: «Отключаясь от внешнего мира, от нескончаемого диалога с самим собой, человек сосредотачивается в самом себе — своем внутреннем пространстве, чтобы покинуть привычные пределы слов, мыслей, чувств и пережить, узнать в собственном опыте то, что иначе непостижимо». Иногда медитацию определяют как «бла­гоговейное размышление о высочайших силах универсума», срав­нивают ее со свободным парением над вершинами в неописуемо прекрасном чистом и прохладном воздухе или, как индийский мыс­литель Дж. Кришнамурти, избегают любых определений, считая, что она «подобна трудноуловимому аромату, ее не обретешь в борь­бе и исканиях».

Буддийский лама Чогьям Трунгпа, проповедовавший свое уче­ние на Западе, писал: «Существует много неверных представлений о медитации. Некоторые люди считают ее особым состоянием ума, похожим на транс, другие думают, что это приемы какой-то ум­ственной гимнастики. Но медитация — ни то, ни другое, хотя она действительно является ключом к решению проблемы невротиче-- ских состояний ума. Иметь дело с такими состояниями ума — впол­не возможно, даже не трудно. Они обладают энергией, скоростью, особым стереотипом. Практика медитации подразумевает невме­шательство, т. е. способность идти вместе с этим стереотипом, вме­сте с этой энергией и скоростью. Таким путем мы узнаем, как обра­щаться с такими вещами...».

В одной истории о Будде рассказывается, как он учил медитации некоего музыканта, мастера игры на ситаре. Тот спросил, нужно ли ему исправлять свой ум, или можно оставить его таким, каков он есть? Будда ответил на его вопрос своим вопросом: «Скажи мне, как ты настраиваешь струны своего инструмента?». «Я натягиваю их не слишком сильно и не оставляю слишком свободными; вот и все», — ответил музыкант. «Точно так же во время медитации ты не должен ничего навязывать уму насильно, но не должен и позволять ему блуждать».

Если говорить обобщенно, медитация — это служебное средство на пути к конечному просветлению, к выходу за пределы круга рожде­ний и смертей. Ее можно трактовать и как выход в измененное состо­яние сознания, и как один из способов расширения сознания за счет воссоединения со своим бессознательным. Можно трактовать ее и как выход за пределы логически структурированного сознания, что дела­ет возможным взаимодействие с миром в интимном переживании. Приемы медитации предполагают свободное возвращение в обычное состояние сознания, в отличие от психоза. Подобных способов нема­ло, например ритмические упражнения с дыханием, отшельничество, аскеза, ритуально оформленная интимная близость, сновидения, мис­тический опыт эзотерических школ и, наконец, использование психо­делических препаратов.

Есть множество теорий, описаний и руководств на эту тему. На­конец, существуют сотни школ медитаций, располагающих обшир­ным арсеналом средств, направленных на успокоение ума. Однако настоящий ответ на вопрос, что такое медитация, можно получить только на личном опыте, через открытие собственных психических глубин, о существовании которых мы, как правило, даже не подо­зреваем. Как из вторых рук нельзя узнать, что такое любовь, так невозможно понять с чужих слов, что такое медитация.

Путь медитации может показаться очень простым; в действитель­ности же он весьма не легок. На нем случаются не только взлеты и открытия, но и падения и срывы. Не случайно Будда будто бы гово­рил, что преодолевший самого себя гораздо более велик, чем тот, кто тысячу раз победил в бою тысячу врагов. Вот почему к медита­ции рекомендуется приступать, предварительно подготовив себя с нравственной точки зрения, т. е. очистившись, освободившись от нечистых помыслов и побуждений, таких как гнев, зависть, гордыня, леность и т. п. Иными словами, для развития духовной практики нуж­но выработать основу нравственного поведения, которое приведет к жизни, проникнутой истинным сознанием. Считается, что Будда сам обозначил пять основных сфер нравственности. Они не что иное, как универсальные заповеди, общие для всех времен и культур. Их мож­но использовать и как практическое руководство, развивающее более гармоничный стиль жизни и спокойствие ума.

Первая заповедь, или правило, — воздержание от любого убий­ства и благоговение перед жизнью во всех ее формах и проявлени­ях. Это означает, что ни одному живому существу нельзя наносить вред ни словом, ни действием. Речь идет не только о людях, но и о животных, и о растениях, и о насекомых, словом, обо всем живом.

Вторая заповедь — не брать чужого, т. е. воздерживаться от кра­жи и вообще от присвоения себе того, что нам не принадлежит по праву. Но это не весь смысл заповеди. Подразумевается, что всеми вещами нужно пользоваться чутко и с полным пониманием, отда­вая себе отчет, что все мы тесно переплетены друг с другом в этой прекрасной и сложной симфонии жизни. Подобное чувство соеди­ненности со всем сущим на земле может побудить нас делиться с другими людьми всем, что у нас есть, быть щедрыми и готовыми всегда прийти на помощь.

Культивирование щедрости и великодушия считается очень важ­ным для формирования духовной жизни. Буддийская традиция при­зывает всячески развивать щедрость и выделяет в этой связи три типа дарения. На первом уровне мы расстаемся с вещами не без внутреннего сожаления или даже борьбы. Второй уровень предпола­гает дружеское дарение, когда мы охотно делимся своим временем, энергией, вещами — словом, всем, что нам принадлежит, и испыты­ваем при этом радость. Третий уровень щедрости — когда мы без колебаний можем подарить другому человеку самое ценное, что у нас есть, например любимую вещь или свое время, причем делаем это не потому, что заботимся о своей репутации, а потому, что это доставляет нам истинное счастье.

Такую щедрость можно проиллюстрировать эпизодом из жиз­ни гуру Нагарджуны, одного из 84 великих сиддхов. Он владел тайнами мистической алхимии и даже свою железную чашу для сбора подаяний превратил в золотую. Как-то раз вор, проходив­ший мимо открытой двери его хижины, увидел эту чашу и решил украсть ее. Но Нагарджуна, без труда прочитавший его мысли, выбросил эту чашу ему в окно. Ошеломленный вор был так сму­щен, что вошел в хижину, склонился к ногам гуру и спросил, зачем он это сделал. Нагарджуна ответил: «Все, чем я владею, следует разделить с другими. Ешь и пей, и бери все, что тебе нравится, чтобы тебе не нужно было воровать». Вор, поражен­ный великодушием Награджуны, стал его учеником.

Третье правило, или заповедь, — требование должной, правди­вой речи, т. е. воздержание от фальшивых слов, споров, сплетен и вообще всяческого пустословия. Наша речь должна идти от сердца и быть искренней, доброй и полезной другим. И это не пустое требование: слово обладает большой энергией; оно может не толь­ко исцелить, но и убить.

Четвертая заповедь воздержание от дурного сексуального пове­дения, требует ответственности и честности в половых отношениях. Они не должны причинять вред другому, как, например, супружес­кая неверность. Что греха таить, разве мы задумываемся над истин­ными мотивами нашего сексуального поведения? Отдаем себе отчет в том, что нами движет? Всегда ли это бывает любовь? А может быть, истинные мотивы другие, например принуждение, агрессив­ность, одиночество, желание отомстить?

Пятая заповедь, воздержание от бездумного употребления нарко­тиков, призывает отказаться от употребления тех веществ, из-за кото­рых ум теряет ясность. Любые наркотики, будь то вино или героин, для многих являются приятным убежищем от жизненных проблем. Но стоит лишь увидеть, какие муки испытывают те, кто злоупотреб­ляют наркотиками, и как страдают их близкие и вообще все, с кем они связаны, чтобы посвятить свою жизнь противоположному устремле­нию, а именно развитию ясности и собранности мысли.

Таковы пять заповедей, которые открывают дорогу в мир истинно человеческих ценностей и создают надежную основу не только для медитации, но и для сознательной жизни. Буддисты полагают, что благодаря осознанному поведению в соответствии с этими заповедя­ми не только упорядочивается внешняя сторона жизни, но постепен­но развивается также устойчивость и концентрация ума. Внимание фокусируется на впечатлениях текущего момента, стабилизируется сознание. Таким образом вырабатываются основы для более глубокой медитации и для развития настоящей мудрости, которая не является набором механически накопленных идей и фактов. Нет, медитация — это непрекращающийся и захватывающий процесс открывания исти­ны в каждом моменте нашей жизни, который может вырасти из на­шей глубокой искренности и полной открытости миру.

В начало стр.

на главную стр.